Это все такое непривычное, что происходит со мной. Рядом задумчиво умирает диск с музыкой и фильмами К., он так жужжит, что мне его очень жалко. Мне осталось немного от громадных "Песен Нибелунгов", и начнется хорошее - почему-то я очень жду погоды +5, и парка, когда все холодное и свежее. У меня теперь сумка ,с которой можно ходить в парк, и в нее помещается и читалка, и фотоаппарат. В пятницу поеду за грушевым сидром и термосом, завтра пить кофе у воды, в четверг мои волосы станут другими, отдам их в руки каких-то молодцов. Хочу себе монки, чтобы было больше поводов носить красную помаду, чаще принимать ванну и опять начать писать. А пока ищу работу, стараюсь держать себя в руках, и вчера выдрала перо из шляпы в магазине. Дома, в самиздатно переплетенном Сильмариллионе сушатся желтые листья.
Почему-то в мужском отделе топшопа все лучше, чем в женском. Там удивительных цветов носки, самые адекватные сумки и , конечно, свитера. Обострения желудка и его чертова привратника, с каждым глубоким вдохом мне все хуже и хуже.
Теперь, наконец-то, дома звучит музыка. И я ставлю слишком много знаков препинания. От того что на столе мало места, и клавиатура стоит криво, звук получается точно как на печатной машинке. Тыква освоена, ее нужно жарить на гриль-сковородке с солью, хорошо еще добавлять карри, имбирь и куркуму. Вот-вот нужно завести термос, термос, как же иначе ходить в парк? И когда же уже ходить в парк. Если бы я жила одна, моя комната была бы белая-белая, с матрасом на полу, или кроватью в металлической оправе, и можно было бы с выключенным светом смотреть на звезды на потолке, или флюрный свет бы ее преображал. А кухня обязательно должна быть деревянная, и с какими-то мелкими рисунками на стенах, чтобы можно было вешать, вешать, лепить, клеить, и не жалеть. Щелкая страницы и пишу. Как узнать, какие люди на самом деле? Как понять саму себя - все эти щипки, щекотания, тюканье, это от недостатка внимания, или от обиды? Или это как единственная возможность повседневного, разрешенного, не вызывающего сомнения "делать или не делать" тактильного контакта? Понимаю, что устаю от того, что думаю, что говорить, а что нет. Или - что делать. а что не делать, и когда. Каждая осень, кажется, это что-то новое. Поняла, почему весной чувствую легкость - снимаю тяжелую теплую обувь.
Открываем заново мир чудесных чилийских вин, черно-белого японского, и влажно-теплой осени. А я поняла, что очень хочу в отпуск, устала от постоянных планов, хочу, чтобы все легко отменялось. Но пока каждый день до воскресенья расписан, и даже концерт Аукциона лишь отчасти сглаживает все нервное и неприятное(еще мхат сегодня, но все дни на этой неделе, когда читает Вася Бородин, забиты, и никак не попадаю, печалюсь). Сейчас сонная теория стиха и прозы, а я читаю поэзию вагантов, хочу собрать листьев с разных деревьев, и развесить по кухне, хочу выспаться, хотя уже сплю даже днем. Тоска моя, отпусти меня. Ты более мамин сын, ты менее французский сыр, ты более-менее сам.
Моим стихам, написанным так плохо, Что и не знало я, что я поэт, Открылся мир, как сердце лоха, Как пачка сигарет.
Смешной ботан и опытный педрило Мои стихи читали наизусть. А я смущалось, я благодарило И лёгкую испытывало грусть.
Пуханов - ах. Хочется термос с горячим, и носить с собой, а лучше, чтобы за мной носили. Ааа, ыыы, и ооо - все, что я могу выдать сейчас. Зато сдала старославянский и диалектологию, теперь в четверг теория стиха и прозы, и экзамен по латыни, и вперед, читать все эти огромные списки литературы, и радоваться жизни.
Наконец-то октябрь, время самых томных депрессий, и самой красивой улицы, самой большой радости от алкогольного и горячего, дожди, возможно первый снег, перчатки, тыква, яблоки, каштаны, груши, вино, инжир, орехи. Кофе с собой. Когда закончится сессия, я совсем не знаю что мне делать, и мне страшновато. Нужно сесть и подумать, где я хочу работать, придумать им всем письмо вроде "хочу работать у вас кем угодно", и отправить, и начать ждать. Что ждет меня впереди? Крем для рук, который будет пахнуть чем-то сладким, книги, которые мы начнем читать с К., я снова буду фотографировать, снова нужно печь печенье с пряностями и оранжевую курицу с чесноком, ходить тянуться в клуб, страдать, страдать, страдать) Еще впереди поэты и консерватория, а это красные губы по вечерам, это хорошо. Оля сказала, что эти все положительные концовки в предложениях могут уводить меня от осознания проблем, и я это вроде и понимаю, и имею какую-то точку зрения, мнение, но в итоге проблемы так и остаются рядом, а предложения оканчиваются чем-то хорошим. А какие же у меня дурацкие проблемы!) Ооо)
Во дворе растут грибы трех видов, настоящие, разные, живые, хожу смотреть на них каждую перемену. Котик Попов читает нам "Песнь о Нибелунгах", местами в оригинале, смакуя, у него мягкий белый свитер и белые, совсем седые волосы, и он сладкий, как мороженое. Мы с Сашей делим шоколадную конфету на двоих, пачкаем руки, мир продолжает кружиться, мне хочется спрятаться, и пожить одной.
Когда просыпаюсь утром, я смутно представляю, какой сейчас день недели, все продолжает чуть-чуть плыть, и я жду. Вчера сдала самый страшный предмет и от бутылки вина и недосыпа, голода, нервов и усталости просто вырубилась, и заснула на своей ветке метро, и, кажется, пару раз доехала в противоположные стороны. Теперь, кажется, я до конца жизни буду так хорошо знать историю Древней Греции, что смогу преподавать ее в высших учебных заведениях. Вчера с нами пил адвокат Евгений, специалист социальной и глубинной психологии, как написано на его визитке, он носит в портфеле рюмку для коньяка. Очень хороший, ухоженный, хоть и слишком шальной, в свои 65. На патриках все еще лебеди, но в пять раз больше уток. Это, конечно, удивительный институт, где бы еще и с кем мы спорили, почти до криков, с брызжущей слюной, о поводах Пелопонесских войн? И такое чувство, что всем это как-то по-особому важно, будто родственники все на этой войне воевали, или на этом строится все их существование. И так с каждым предметом.
Хочу пить горячий кагор с гранатовым соком из наших темных кружек, и чтобы четверг и дцп идц скорее закончились. Вообще ужасно, когда так устаешь, что уже даже отдыхать не хочется. Хочется чтобы перестала болеть голова по утрам от недосыпа. И написать, наконец-то, список дел на эту осень. Я полюбила списки.
...Например, красивый молодой английский полицейский так смотрит на другого красивого молодого английского полицейского, что пешеходы не смотрят ни на дорогу, ни на светофор, а только стоят и смотрят на этих двух полицейских.
...Например, политтехнолог К. рассказывает, что в молодости, в скудные годы, не мечтал он ни о доме на берегу, ни о «ягуаре» в гараже, ни о дорогих костюмах в шкафу, но одна идея фикс у него была: он хотел огромный, как в американских фильмах, холодильник, который, среди прочего, сам изготавливает лед. Такая у политтехнолога К. была ментальная картинка, суженный до металлической коробки образ преуспевания: вот он подходит к холодильнику со стаканом виски, p-р-раз — и такой сладостный грохот, и падают в стакан неровные, влажные кубики. Или вот он подходит к холодильнику со стаканом «куба либре», p-р-раз — сладостный грохот, влажные кубики, последний штрих. Или, скажем, old-fashioned. Или простой сауэр. Ну, понятно. И вот политтехнолог К. окончил свой филологический факультет в своем естественно-научном институте, переехал в Питер, работал в штабе того, в штабе сего, потом еще раз переехал, потом вступил куда положено, поднялся, купил холодильник. Через год понял, что использовал к своему сороковому дню рождения ровно три кубика: два жена рассосала во время токсикоза, один он сам прикладывал к щеке, за которую его ребенок укусил. Так вот, на почве этого осознания политтехнолог К. и спился, а все остальные версии являются злой клеветой и к предвыборным событиям никакого отношения не имеют.
...Например, на борту самолета, направляющегося в сложную, но теплую страну, представитель русской интеллигенции печально отмахивается тонкопалой ручкой от стюардессы, предлагающей пассажирам свежую российскую прессу. Стюардесса, с состраданием: «Может, коньячка? Может, водочки?..»
Тихие паузы, сопровождающие все: косточка яблока падает в вырез платья, тишина в квартире, щелканье клавиатуры, льется вода( основной саундтрек дома), мне сняться облака, встреченные над Новой Голландией. Постоянно происходят удивительные вещи, К. называет меня по имени(два раза), гладит по колену(первый раз за три года). Внутри меня сейчас - сплошные разочарования, я хочу сидеть дома, хочу выходить только в Хлеб Насущный за вафлями и в университет, я ужасно хочу отдохнуть, сегодня я буду писать ежемесячное письмо администратору о том, как я устала и "я ухожу". Мне нравится, как меня поддерживает К., он говорит что все это от невыспанности, он трогает меня, заставляет пить кофе, помогает делать запланированные дела( получается, правда, только видимость, я хожу и только включаю и выключаю стиральную машинку)). Сегодня мне кажется, что отношения с людьми - это ужасно, что встречаемся и начинаем общаться (дружить, любить) только от каких-то плюсов, общих тем, и так далее, но со временем любые отношения - это лишь большая и большая степень дозволенности друг другу. Увеличивается граница того, что мы можем терпеть и простить друг другу, в положительных вещей не становится больше, они даже могут стираться. Чем дольше общаешься - тем больше видишь в людях недостатков. К. пересказывал слова знакомого, что "когда в отношениях холодность, то общения идет о предмете, а не о людях, ведущих диалог", как-то так. В общем, терпеть людей. У нас ночевал Рррома, он котик, редкий человек, с которым одновременно можем говорить и я, и К. Удивительное переживание. Жгли для него свечи, играл новый БГ, варили сосиски в пять утра, пили глинтвейн с шоколадом. Теперь у нас есть фотографии из фотобудки на Винзаводе, по половине у каждого. А у меня билет на 7 октября, на Аукцыон. Котик, котики, и К. пьет вашу кровь
Вечер, я нежная, усталая, сонная, ленивая, ласковая. Вспоминаю воробьев у макдональдса, их откормленные тушки, как они сегодня ели мюсли, и как в прошлом году я покупала для них отдельную картошку, как теперь знаю,что видела среди них скворца, я почти научилась разбираться в местных птицах за это лето. У нас дома теперь такой же имбирный напиток, как в питерском Оги на Фонтанке, все что угодно, лишь бы не болеть.
Началось очень хорошее, для равновесия перемежающееся очень плохим. Началась сессия, раз в пол года все очень рады видеть друг друга, начался кофе с утра, бесплатная столовая с котлетами из кошечек, котики-преподаватели, от которых заламываются руки и закатываются глаза, все слипается, все в меду, но решительно не можешь оторваться. Я даже читала на английском языке. Произношение, оказывается, у меня ничего так, либо группа очень и очень слабая. Преподаватель по зарубежной литературе, котик Попов, например, просто удивительный, хотя слишком похож на Горация Слизнорта, но его интонации, его патока, его фразы на английском, немецком, французском звучат так бегло и уместно, что не вызывают раздражения. Раздражает только его желание сфотографироваться с нами на следующей паре. Пятницу объявляю днем счастья, пусть и пять пар в один день. Еще чудесная женщина по диалектологии, которая вместо слов-паразитов захлебывается смехом, в 74 она защитила диплом по биофизике и этнологии "Помехоустойчивость акустических систем связи трех симпатрических видов кузнечиков рода Метриоптера", а теперь она кандидат филологических и доктор педагогических наук, еще и один из основателей современной общей отечественной риторики. Вечером был сладкий болгорский кагор и массандровский портвейн, и я больше никогда не буду пить перед классикой. Увертюру Берлиоза я послушала, концерт Брамса почти проспала, то есть ничего не запомнила, и только после чашки кофе в перерыве смогла слушать Чайковского, в 4 симфонии третья часть - как шарманочная, треньк-тренька-треньк. Дома принесла зачем-то пирог из маккафе и делаю каппучино с невероятной пенкой, ока похожа на взбитые сливки, такая плотная, я гений. Новый табак для самокруток пахнет фруктами.
Слушаю волшебную Hanne Hukkelberg, в треке "Cast Anchor" есть моменты, где течет вода и происходит булькающий звук. Каждый раз вздрагиваю. А еще чудесные Psapp и The Accidental
Пока Кира еще не начал гнать меня спать уже плетью, напишу: за эти дни перестало работать все, связанное с интернетом, и мы переустановили систему(тут я начинаю делиться восторгами) о как же легко ставить винду на мак! Славный и неповторимый Бут Камп ставит все драйвера за тебя, твое дело - поставить любимые программки и все Я болею, пью кисель-чай-терафлю-бульон-иснова, ели долгожданные бельгийские вафли из Хлеба Насущного(мечтала и собиралась с год, и дошли наконец-то), они воздушные и вкуснейшие, теперь я буду стараться есть их, а не пить, например, когда будет нехватать чего-то прекрасного. Приходила Оля и был вечер фильмов, пили шампанское из бокалов(очень непривычно, смешно), научилась сделать дома плотнейшую пенку каппучино, я готова к осени, только еда из тыквы впереди) Боженька, пусть музеи закрываются не в семь, а в десять, я опять никуда не успеваю. На следующую неделю запланировано столько неотложных и обязательных дел, что чуть-чуть страшно.