до твоих ростков, только что, до твоих волосков,
но не до пальцев, не до срамного уда,
это всё агава, голубая вода.
В вагоне, в тамбуре вместе не стоять,
за руки не держаться, на брудершафт не бухать,
рыжими куриными ногами не заедать,
страдать.
И не сломано что-то, и там, за окном,
исчезает past perfect в свете дневном,
и целуешь в лоб, и как будто дом,
мню себя твоим позвонком.