Хороший день.
Утро, я обнимаю Киру, пьем на завтрак кофе, Кире нехорошо, я обнимаю его еще и еще.
День, родители и кофейни, какие-то знакомые, дождь, фонтаны и фотографии, мне покупают айфон, он черный и слишком гладкий, очень страшно, вдруг он выскользнет из руки, а.
Самый лучший вечер месяца. Родители дарят мне пастилу в тряпочке, я их везу до Маяковской, показываю метро и эти все фонтаны, фотографирую, и начинается концерт. Дирижирует Симонов, похожий одновременной на Бильбо Беггинса и Профессора Флитвика (видели его еще вчера в Большом зале Консерватории), какой он яркий, точеный и жестикулирующий, все понятно, если следить за его руками. Играет трагический Брамс, потом наступает четвертый концерт Бетховена, и я почти готова плакать - солист (Алексей Володин, он ужасно похож на Стивена Фрая всей этой его мимикой, его ртом, он будто давит на клавиши языком где-то внутри рта, а не руками). После концерта должен быть антракт, я уже не могу, невыносимо слезно от второй части, от третьей, от того, как Володин все пропускает через себя, как интонирует, как нежно и жестко трогает клавиши, как играет на бис, очень знакомую, как улыбается и уходит.
После антракта Симонов влюбляет в себя Шуманом, и еще Шуманом, которого играет на бис, и еще раз, второй , играет на бис, говорит с нами, простыми людьми, и я готова плакать, любить его, смеяться, просить играть еще, лишь бы эта радость не кончалась.
Мои родители молодцы - не хлопают между частями, пускают слезу по мне в детстве, любят меня очень. И я готова любить их два раза в год, когда мы вместе.
Этот концерт был такой хороший, что я не могу его описать, я печалюсь, что не могу, что только рассказываю про дирижера и солиста, а не про музыку, ну почему я не Кира, а?
Концерт такой хороший, что новый айфон - ничто рядом с ним, что я до сих пор улыбаюсь, что улыбалась женщинам в метро, и они улыбались мине, и дома маковый багет на утро, и все так, так, будто действительно все-все хорошо.