девушка, больная воображением
Кофеварку я так и не купила и теперь каждое утро все больше и больше страдаю без нее - дни становятся все короче, утром уже совсем темно, и темно уже когда выходишь из метро, доехав до дома. Где моя июньская бодрость? С утра я была огромным человеком слез, готовым стать мокрой лужицей от любого кривого взгляда. А сейчас ем персики, слушаю рок-н-ролл, впереди один рабочий день и все хорошо.
Как три года назад я до ужаса любила стихи - так сейчас хожу на классическую музыку. В воскресенье были лучшие 1:47 этой осени, огромная вторая симфония Малера без перерыва, наш абонемент с местами на маленьком балкончике, где плохо помещаются колени, но музыка побеждает все. Четыре, кажется, части (пишу все по памяти), огромный симфонический оркестр, два хора сразу (плотные ряды мужчин и женщин), две фигуристые солистки спереди, дирижер - совсем без официального музыкального образования, но так любит конкретно эту музыку, так знаети имеет столько денег, что за пультом стоит именно он. Неожиданные вещи, кроме всей этой прекрасной музыки, которую слушаешь без единой мысли в голове, например "оркестр за сценой", когда перекликаются инструменты на сцене, скрипки, арфы, какие-то духовые что-то тянут, и тут справа за сценой начинают играть еще духовые, слева - ударные, звук глухой, такая музыка из закрытой шкатулки, детский новый год (в бинокль вижу как часть оркестра выбегает в боковые двери, поиграет за стеной и возвращается обратно, как от громкого гонга (?) самая крайняя хористка пытается спрятать уши и очень грустит) .
Концерт в филармонии вчера, козырные министерские места - лучшие для оркестра с солистом (можно заглядывать ему в рот, смотреть как течет пот по лбу, но плохо слышны все духовые и вообще все, что дальше этого солиста и первых струнных). Еще один необычный концерт, еще один прекрасный концерт - фортепианные концерты Бетховена, и солист - он же дирижер (новая любовь - Рудольф Бухбиндер), то есть в те моменты когда он не играет на фортепиано, он машет, он показывает "пять" оркестру, он его ведет. Минусы, конечно, второго ряда - теперь я знаю что Бухбиндер играет в хипстерских бархатных слиперах, у него капроновые носки, в любимых местах он подпевает-подхрипывает оркестру как старый курильщик, он мягко шевелит губами и немного похож на хоббита. Это все не имеет никакого значения, когда начинается музыка - если от первого концерта я просто млею, от второго я растекаюсь патокой по креслу - под эту музыку я бегала по утрам все лето, у меня какие-то пузырьки щекочут в желудке, и хотя музыка играется медленнее, чем в моем плеере, и у меня не хватает дыхания на эти трели, на любимые переломы, я все равно становлюсь страшно, до боли счастливой.
Как три года назад я до ужаса любила стихи - так сейчас хожу на классическую музыку. В воскресенье были лучшие 1:47 этой осени, огромная вторая симфония Малера без перерыва, наш абонемент с местами на маленьком балкончике, где плохо помещаются колени, но музыка побеждает все. Четыре, кажется, части (пишу все по памяти), огромный симфонический оркестр, два хора сразу (плотные ряды мужчин и женщин), две фигуристые солистки спереди, дирижер - совсем без официального музыкального образования, но так любит конкретно эту музыку, так знает
Концерт в филармонии вчера, козырные министерские места - лучшие для оркестра с солистом (можно заглядывать ему в рот, смотреть как течет пот по лбу, но плохо слышны все духовые и вообще все, что дальше этого солиста и первых струнных). Еще один необычный концерт, еще один прекрасный концерт - фортепианные концерты Бетховена, и солист - он же дирижер (новая любовь - Рудольф Бухбиндер), то есть в те моменты когда он не играет на фортепиано, он машет, он показывает "пять" оркестру, он его ведет. Минусы, конечно, второго ряда - теперь я знаю что Бухбиндер играет в хипстерских бархатных слиперах, у него капроновые носки, в любимых местах он подпевает-подхрипывает оркестру как старый курильщик, он мягко шевелит губами и немного похож на хоббита. Это все не имеет никакого значения, когда начинается музыка - если от первого концерта я просто млею, от второго я растекаюсь патокой по креслу - под эту музыку я бегала по утрам все лето, у меня какие-то пузырьки щекочут в желудке, и хотя музыка играется медленнее, чем в моем плеере, и у меня не хватает дыхания на эти трели, на любимые переломы, я все равно становлюсь страшно, до боли счастливой.
