девушка, больная воображением
Арбидол, говорят, от всего поможет,
Забинтует глаза, зарубцует язвы,
Жизнь поболит-поболит, но разве,
Как великий шёлковый путь,
Не пройдёт под кожей?
Мы ходили налево,
Огибали угол, попадали на остановку,
А ветер следом
Гнал бумажную шелуху, яркую, как обновка.
Тонконогие девочки проносили пакеты «Манго»,
Пакеты «Зара»,
И вся жизнь, терпеливая, как бумага,
Оборачивалась и застывала.
Евгения Риц
Рома, ещё раз, уже с прошедшим днем рождения тебя, славной вам весны и скорого приезда в нерезиновую, мир, ты несправедлив ко мне, ты даешь мне работу, лишая Геймана и Жадана, ты даешь мне дешевую сангрию в обмен на внутреннюю устойчивость, мы так не договаривались.
Забинтует глаза, зарубцует язвы,
Жизнь поболит-поболит, но разве,
Как великий шёлковый путь,
Не пройдёт под кожей?
Мы ходили налево,
Огибали угол, попадали на остановку,
А ветер следом
Гнал бумажную шелуху, яркую, как обновка.
Тонконогие девочки проносили пакеты «Манго»,
Пакеты «Зара»,
И вся жизнь, терпеливая, как бумага,
Оборачивалась и застывала.
Евгения Риц
Рома, ещё раз, уже с прошедшим днем рождения тебя, славной вам весны и скорого приезда в нерезиновую, мир, ты несправедлив ко мне, ты даешь мне работу, лишая Геймана и Жадана, ты даешь мне дешевую сангрию в обмен на внутреннюю устойчивость, мы так не договаривались.
А работа - сволочи, вместо половины седьмого ушла в 8, а что ты успел, уже два раза прочитала.