девушка, больная воображением
Волшебный маршрут через пол-Москвы - от Чистых прудов до метро Университет - сиденья с подогревом, мужской голос, ласкающий остановки, Яуза, прячутся памятники разведчикам, странные театры, шахматные балкончики размером с кофейную чашку, от чего-то розовые арки и подворотни, ночной клуб с здании завода, "не пребегайте рельсы"( около остановки дежурят рядовые монахи, как схватят, как подстригут - и нет человека), холодильник номер пять и шесть, больше часа тихих, неспешных мыслей - и это только в одну сторону.
А на улице холод, окружности университета строги, забиты людьми и необлетевшими с осени дубами, на перекрестке странный фотограф с леопардовой блендой, сам объектив толщиной с мою шею, длинный, кажется, это был шпиён. Продавщицы улыбаются мило, ходят хвостатые парни, серость сменяется ночерней синевой, а потом тьмой. Первый раз в кофейне попросила незнакомого человека сфотографировать его, он согласился - почтенный дядько, с бородой и такими дядьковскими очками - в массивной оправе, будто переданы по наследству, или хотя бы лет тридцать покоятся на его носу. Только на обратном пути поняла, что про этот трамвай пела Богушевская, вот тут можно обрести текст песни и он очень даже верен.
А на улице холод, окружности университета строги, забиты людьми и необлетевшими с осени дубами, на перекрестке странный фотограф с леопардовой блендой, сам объектив толщиной с мою шею, длинный, кажется, это был шпиён. Продавщицы улыбаются мило, ходят хвостатые парни, серость сменяется ночерней синевой, а потом тьмой. Первый раз в кофейне попросила незнакомого человека сфотографировать его, он согласился - почтенный дядько, с бородой и такими дядьковскими очками - в массивной оправе, будто переданы по наследству, или хотя бы лет тридцать покоятся на его носу. Только на обратном пути поняла, что про этот трамвай пела Богушевская, вот тут можно обрести текст песни и он очень даже верен.
зная,что никогда с ним,скорее всего не увижусь.
мне нужно было что-то,чтобы снова полюбить Москву.
он помог.)