девушка, больная воображением
В воскресенье была чудесная поездка в Танаис, когда утром вышла на остановку было уже солнечно, но ещё достаточно холодно и ветренно, чтобы тепло от солнца было приятным, а запах! В Танаисе сделали комнату-выставку Жукова, бродили по горам и раскопам, собирали букеты с вкраплениями конопли, придумали рецепт самодельного шампанского и спаивались и спаивали всех желающих, встретила всех поэтических и музыкальных знакомых, за редкими исключениями, ели сало, а самое главное событие вечера для меня - как меня с бубном вытащили с собой играть экс-Пекины, и это было так круто, отбила руку и сгорела от их безумной энергетики. Потом, для гармонии, меня поели комары через три слоя репеллента. Зато закатное солнце, курганы, трасса и безумная ночка в наборе курсовой для нашего профорга, общественные работы, да, а потом этот безумный доклад, но зато было так легко на экзамене, второй экзамен есть. Правда уже почти не могу сидеть с ноутбуком, устаю сидеть даже быстрее чем перегревается мой коленный монстр, а это очень и очень быстро.
Желание стать гиком, но тем, что с чипсами и красными глазами, а скорее обвиваться вокруг моего глянцевого друга и сидеть, лежать, сидеть, лежать, интернеты безграничны для маленькой меня, слушать музыку, фильмы, читать, внимать, есть, пережевывать, не отходить. Пока есть Воденников - есть кого слушать, а всё остальное заменяемо(не не всё, жаль, но внутри будто несгораемый сейф, и даже когда горит шкаф, квартира, дом сгорает с основанием, он выживает и хранит, но открыть ещё страшнее). В очередной раз сравнили с амебой, самой уже смешно, я почти готова стать чем-то вроде своей знакомой, но, увы, по другой причине, хотя я уже давно ничего не знаю.
Вечером, чтобы не спать и хоть как-то подвигаться, выехала в город, там уже родные Люсьен, Олененок и Володя. Раньше собирала фотографии знакомых молодых людей в детстве, совсем, в колготках, у всех были такие - это просто вспомнилось, Володя показал его первую пленку с Зенита, у него совершенно прекрасное боке, отобрала у него семь больше всех понравившихся условно черно-белых фотографий, правда они скорее голубые. Те прекрасные, что с Володей, пришлось выкупить, откупалась двумя евро и одним евро центом, не знала что нельзя просто так давать свои фото - это к расставанию, смешные, они верят в это. Так и не смогли найти Сангрию, но вермут тоже ничего, под Багрицкого, Фахртдинова, и Козловского, который как что-то теплое, доброе, но легкое, как детская радость, воспоминания о первой, почти невинной, пьянке, о детских качелях.

и ещё фотографий меня и нас
Желание стать гиком, но тем, что с чипсами и красными глазами, а скорее обвиваться вокруг моего глянцевого друга и сидеть, лежать, сидеть, лежать, интернеты безграничны для маленькой меня, слушать музыку, фильмы, читать, внимать, есть, пережевывать, не отходить. Пока есть Воденников - есть кого слушать, а всё остальное заменяемо(не не всё, жаль, но внутри будто несгораемый сейф, и даже когда горит шкаф, квартира, дом сгорает с основанием, он выживает и хранит, но открыть ещё страшнее). В очередной раз сравнили с амебой, самой уже смешно, я почти готова стать чем-то вроде своей знакомой, но, увы, по другой причине, хотя я уже давно ничего не знаю.
Вечером, чтобы не спать и хоть как-то подвигаться, выехала в город, там уже родные Люсьен, Олененок и Володя. Раньше собирала фотографии знакомых молодых людей в детстве, совсем, в колготках, у всех были такие - это просто вспомнилось, Володя показал его первую пленку с Зенита, у него совершенно прекрасное боке, отобрала у него семь больше всех понравившихся условно черно-белых фотографий, правда они скорее голубые. Те прекрасные, что с Володей, пришлось выкупить, откупалась двумя евро и одним евро центом, не знала что нельзя просто так давать свои фото - это к расставанию, смешные, они верят в это. Так и не смогли найти Сангрию, но вермут тоже ничего, под Багрицкого, Фахртдинова, и Козловского, который как что-то теплое, доброе, но легкое, как детская радость, воспоминания о первой, почти невинной, пьянке, о детских качелях.

и ещё фотографий меня и нас
см. п. 20 Шушпанишад: Шушпанчики любят валяться на диване и жrать пиrожки.
Про твою любовь к пирожкам человечеству неизвестно ничего, а вот на диване валяться ты любишь, судя по посту)
Тор.
Тор.
поведай.
Баба в шляпе - это обычно я, девушка с косами - прекрасная Люсьен, поэт и просто позитивный человек с правильным безумьем, Там, где фото с мужчинами, лысый почти - это Оленев, бард, дам тебе его послушать, а с ним рядом, темный, это Володя; потом девушка с фотоаппаратом - Катя Иная, наш гений фотоаппарата, девушка в синем и очках - Марисоль, Белка, моя женщина-женщина, пишет стихи тоже, да, и, на последней фотографии Иная фотографирует Олененка, жену Оленева, образец кроткости и такой красоты
Так и тусим
Тор.
Тор.